Индрек Яатс,
н.с. Эстонского национального музея
г.Тарту, Эстония

С 11 по 22 июня 2011 года в восточной части Ленинградской области и Республике Карелия работала исследовательская группа Эстонского национального музея - фотограф Ану Ансу, оператор Арп Карм и научные сотрудники Светлана Карм и Индрек Яатс. Целью этнологической экспедиции был сбор аттрактивного визуального материала для будущей финно-угорской экспозиции музея. На вепсских и карельских территориях сотрудники ЭНМ неоднократно бывали и в 1970-1980-х гг. Преимуществом экспедиций тех лет было то, что собирать и вывозить этнографические предметы было относительно просто, – жили ведь в пределах одного государства. Фотографии тогда были черно-белые, да и фильмов не делали, по крайней мере, в Карелии. Сегодня собирать предметы и вывозить их в Эстонию намного сложнее, ведь речь идет о культурных ценностях, их вывоз из России точно регламентирован. Однако можно пополнить аудиовизуальную часть вепсской и карельской коллекций, на этом мы и сосредоточились. В итоге, засняли около 6 часов видеоматериала, сделали 2000 фотографий и записали десятки интервью. Приобрели и некоторые предметы. Всего проехали почти 3300 км и сожгли 300 литров дизельного топлива.
Экспедиция была организована совместно с Карельским государственным краеведческим музеем. Нашим основным контактным лицом был Денис Кузнецов, на разных этапах к нам подключались и помогали завязывать контакты с местными Екатерина Лещева, Анна Анхимова и Татьяна Бердашева. Конечно, следует поблагодарить также Наталью Анхимову, зав. Шелтозерским вепсским этнографическим музеем им. Р.П.Лонина и многих других. Большое всем спасибо. Без такой помощи наша экспедиция была бы менее эффективной. Финансовую поддержку оказала проекту Эстонская Программа родственных народов.
У нас были амбициозные планы и в то же время относительно мало времени – всего 12 дней. За это время хотели получить общее впечатление обо всей Карелии, которая, к удивлению, оказалась весьма большой. Кроме того, хотели участвовать и на вепсском национальном празднике «Древо жизни», проводимом в селе Винницы Ленинградской области. Естественно, наша программа получилась очень плотной, особенно в первой части экспедиции. Позднее могли уже лучше планировать свое время и часть ранее запланированного просто пропустили. С одной стороны, ведь ясно, что экспедиция – это не просто туристическое путешествие, а полевые исследования, и свое время следует использовать эффективно. Хочется использовать все возможности – увидеть, услышать и запечатлеть как можно больше. С другой стороны, надо понять, что этнологические полевые работы – это творческий процесс, а не конвейер. Должно оставаться время для впечатлений, этнолог не должен быть психологически, эмоционально или физически уставшим, иначе страдает его способность общаться с людьми, что сказывается и на результатах полевых работ. Итак, следует найти золотую середину. Верю, что находящиеся здесь этнологи, фольклористы и другие «полевики» знают, как достигать ее. Со своей стороны обещаем, что в будущем запасемся большим временем. Нынешняя экспедиция стала скорее «разведкой», пилотным проектом, результатами которой мы остались довольными.
Начало экспедиции было связано с желанием запечатлеть ежегодный фестиваль «Древо жизни», проводящийся в Винницах. Как известно, первый фестиваль был проведен в 1987 году, на нем участвовали и сотрудники нашего музея во главе с исследователем и другом вепсов Алексеем Петерсоном, ими были сделаны и фотографии. Несколько фотографий тогдашнего праздника мы смогли подарить и местному музею. «Древо жизни» 1987 г. был частью вепсского национального возрождения, нынешний же фестиваль оставил впечатление регионального праздника. За 24 года вепсов стало меньше, вепсский язык мы слышали скорее только со сцены, чем в народе. В то же время ясно, что для вепсов этот праздник важен и в таком виде. Фестиваль – это повод собраться вместе и один из способов поддержки шаткого национального самосознания.
В Северной Карелии обратили внимание, что этот регион живет в тесной связи с пограничной Финляндией, там довольно много финских туристов. Местами даже казалось, что Калевальский район обращен скорее к западу, чем к востоку или югу. Так как расстояния на севере большие и дороги местами очень плохие, то времени для пребывания там у нас было относительно мало. К тому же почти что в самом дальнем пункте экспедиции сломалась рессора заднего колеса нашего микроавтобуса, и были вынуждены ехать еще осторожнее и медленнее.
В общем, Карелия оставила впечатление относительно модернизированной территории. Старой, классической этнографии здесь осталось намного меньше, чем, например, у центральных вепсов, где я останавливался дольше в 2010 году. В деревнях развернулись дачные поселки, работают газонокосилки и едут джипы. То, что еще осталось от старой «народной культуры», пытаются использовать в развивающейся туристической индустрии. В Калевальском районе туризм в основном ориентирован на Финляндию, в какой-то мере он способствует здесь и сохранению очень похожего на финский северо-карельского языка. В других местах основной клиентурой являются российские туристы, прежде всего, из обеих столиц.
Карельский язык исчезает, в том числе и в деревнях. Старшее поколение еще помнит его, да и говорит на нем между собой. Язык семейного быта, как правило, русский, ибо другого языка общения для разных поколений нет. В то же время, может быт, что потеря родного языка не означает обязательно и упадка национальной идентичности. Есть молодых карел, не знающих карельского языка, но хотящих быть карелами. Может быть, на ниве этого когда-то произойдет и какое-то языковое возрождение? То, что карельский язык, точнее его локальные варианты, в какой-то мере стали использовать и в современной социальной медии, тоже дает определенную надежду.